Я вышла вместе с ней. Было уже темно. Они направили на меня фонарики. Потом солдат велел мне сесть.
«Ты палестинка?»— спросил он. «Да».— «Вы хотели заполучить весь Ливан»,— сказал он и выругался.—
«Нам вовсе не нужен Ливан,— ответила я.— Дайте нам уйти, и мы уйдем». Моему двоюродному брату было девять месяцев. Он плакал. «Чего он орет? Мне надоел его голос»,— сказал один из солдат и выстрелил в него.
Я заплакала.
Мы увидели двухлетнего ребенка. Он, еще живой,
лежал под трупом матери. Я вытащила его и завернула
в одеяло. Я видела, как солдаты вернулись и начали стрелять в людей, оставшихся на стадионе. Некоторые
из них тщетно пытались спастись бегством. Я провела ночь на территории Американского университета.
В воскресенье вечером я пошла в лагерь вместе
с другими людьми, хотела найти кого-нибудь
из своих родственников.
Это произошло в четверг вечером. Мы с приятелем вышли из бомбоубежища на улицу, потому что нам
не хватало воздуха. Там мы впервые увидели фалангистов и бросились обратно в убежище, чтобы предупредить
об этом родных. Потом мы все вновь поднялись наверх, вышли с белыми платками, выкрикивая: «Мы хотим мира». Но солдаты открыли стрельбу по мужчинам, дети
и женщины начали кричать. Я убежала и спряталась
в ванной. Они убили почти всех, кто был со мной.
Потом они привели к моему дому схваченных в других местах женщин и детей. Я выглянула из окна, и один
из них выстрелил в меня, а потом послал за мной одну
из женщин.
Всю ночь мы просидели на улице. В небе над лагерем постоянно вспыхивали осветительные ракеты. Утром
в лагере появились автопогрузчики. Солдаты приказали
моему дяде Фейсалу помочь им перетаскивать трупы.
Среди погибших он увидел свою мать. Солдаты вывезли
трупы из лагеря и уложили их в заранее вырытые ямы.
Затем они согнали всех оставшихся в живых на стадион
и приказали оставаться там до особого распоряжения.
Когда они ушли, я и несколько моих друзей решили бежать.
Неожиданно появился мой дядя Фейсал. Солдаты
хотели застрелить его, но я с мольбой бросилась
к ним: «Не убивайте его, пожалуйста, вы убили всех
моих родных, хоть его оставьте в живых, он ведь
у нас немного помешанный: поет и разговаривает
сам с собой». Солдаты оставили его в покое.
Повсюду лежали трупы.
Рядом с нашим домом я увидела дядю Фейсала: он был убит.
Теперь я живу со своей тетей,
но уже не в Шатиле.
Что мне делать?
У меня нет семьи.
У меня нет будущего.